Президентские выборы в США: Посол Прессман критикует премьер-министра Орбана, говорит, что у него нет B-плана и он слишком близок с Путиным.
Вот речь посла Дэвида Прессмана, как она была произнесена (за исключением подзаголовков) на Форуме в Будапеште.
Наблюдаем за тем, что делает премьер-министр Орбан
«Добрый день. Для меня это действительно привилегия быть здесь. Высокие особы и уважаемые гости. Я бы хотел поблагодарить мэра Карачи, Демократический институт Центральноевропейского университета и Political Capital за вашу работу по организации этого форума — и поздравить вас с его четвертой годовщиной. Для меня это привилегия быть здесь.
Когда я готовился к назначению в Венгрии, я получил много советов. Мне сказали никогда не забывать восхищаться красотой Будапешта (особенно когда он светится ночью); быть осторожным с лангошем (зависимостью и неотвратимым); попытаться выучить язык (с сопровождающим знающим взглядом, обозначающим бесполезность). И еще один совет часто повторялся: следить за действиями правительства, а не за тем, что оно говорит.
Жители страны с историей подобного дуализма — жизнь под коммунизмом, мне не нужно объяснять этому собранию, была пропитана им. Слова, которые обозначали противоположность своего значения. Держа сразу два противоречивых взгляда. Венгры храбро покончили с коммунизмом. Но наследие двойного говорилки оставило отпечаток.
Страна 1956 года, близкая к Путину
Как страна 1956 года может быть так близка к России Путина? Как страна может быть одновременно членом Европейского союза и находиться в состоянии войны с «Брюсселем»? Как союзник Соединенных Штатов, также, по словам премьер-министра, являться его «противником»? Как повторная жертва российской агрессии может препятствовать усилиям по ее пресечению?
Когда дело доходит до формирования внешней политики, рассматривать заявления Венгрии как «просто слова» понятно. Это предоставляет бюрократии в любой столице средство, которое они, естественно, ищут: не действовать.
Билборды с бомбами из «Брюсселя», сыплющимися на Венгрию, встречаются с вздохом, а не ответами — просто еще одно проявление нестандартной коммуникационной стратегии Венгрии. Однако ограниченное взаимодействие как Европой, так и Соединенными Штатами за последние 14 лет не привело к кризису коммуникаций в Венгрии, а к демократическому кризису. Признать это не значит выносить приговор; это неизбежный факт для любой страны, которая почти десятилетие находится в непрерывном «чрезвычайном положении», позволяющем ее правительству принимать законы по уставу, обходя парламент.
Венгры говорят одно, а делают другое
Ранее американская политика принимала идею того, что Венгрия говорит одно, а делает другое. И сейчас мы видим, что эти два аспекта — говорить и делать — все более и более и все более беспокойно, объединяются. Билборды, заголовки и слова Венгрии больше не — если они когда-либо были — просто словами, политической риторикой, тактикой коммуникации. Они являются инструментом государственной власти. Они имеют влияние, цель, задачу. Короче говоря, они есть политика, и они оказывают воздействие на наш Альянс, и они заслуживают нашего внимания.
В 2014 году, когда премьер-министр Орбан выступил с речью, излагая свое видение нел
личного государства в рамках ЕС, некоторые могли считать это риторическим «красным мясом» для политической базы. Сейчас мы видим четко, что это была не просто риторика. Мы подошли к моменту, когда сегодня, на конференции по демократии в Будапеште — подобно саммиту демократий в Белом доме — все больше людей задаются вопросом, остается ли Венгрия демократией. Этот вопрос должен быть легким для члена ЕС и союзника НАТО.
Ученый-демократ может начать отвечать на этот вопрос, исследуя два основных принципа, необходимых для демократии: свободное СМИ и функционирующее гражданское общество.
В Венгрии мы находим называемый с недвусмысленным именем «Офис защиты суверенитета», который публично объявил о трех расследованиях. Его первое: угроза суверенитету Венгрии, создаваемая… Транспарентностью международной (которая два года подряд ставит Венгрию самой коррумпированной страной Европы). Его второе расследование: угроза суверенитету Венгрии, создаваемая… Атлатсо, независимым СМИ, имя которого означает «прозрачность», сосредоточенный на разоблачении коррупции — включая статьи о необычайном богатстве приобретенном зятем премьер-министра в 38 лет. И его третье расследование: угроза суверенитету Венгрии, создаваемая… экологической группой граждан, поднимающей вопросы о безопасности батарейного плана.
Несложно обнаружить паттерн в том, что «Офис защиты суверенитета» видит как угрозы для суверенитета Венгрии. Как нетрудно видеть звучание двусмысленности, о котором мы говорили ранее, в утверждении лидера Офиса защиты суверенитета о том, что неправительственные организации не могут бороться с коррупцией правительства, только правительства могут это сделать. «Офис защиты суверенитета» пытается защитить что-то, но это не суверенитет Венгрии.
Выборы Орбана влияют на альянс США-Венгрия
Я не ученый по демократии. Здесь собрались другие люди, которые могут описать, как должны работать демократии и проанализируют, как Венгрии удается достигать разными показателями. Но то, на что я хотел бы сосредоточиться, это доступные сегодня для венгров выборы и то, как эта реальность влияет на наш альянс.
Если демократия требует, чтобы граждане чувствовали себя комфортно откровенно поддерживая или противодействуя политике, предлагаемой их политическими лидерами, то эти преднамеренные действия представляют Венгрию на путь к демократическому кризису. Контроль правящей партии над СМИ и ее атаки на гражданское общество создали атмосферу страха. В Венгрии выбор, проводить ли политические дискуссии, особенно активно выступать против правящей партии, становится всё более существенным. Не вопрос «боишься ли ты» того, что может произойти, если ты скажешь, — это знание реальных, живых последствий такого поступка.
Агрессивные атаки правительственно контролируемых СМИ — это не «просто слова». Правительство их пишет, орудует ими и руководит ими, чтобы оказать драматическое влияние на выборы людей, на их жизнь. Когда контроль распространяется не только на слова, но и на средства, через которые эти слова протекают, то эти слова начинают иметь контроль над жизнью людей. Нет необходимости в физических проявлениях государственного принуждения, когда «просто слова», усиленные таким образом, способны достичь того же результата.
Потому что, если вы скажете что-то публично, вы, вероятно, станете объектом атак. Вас могут засыпать ложью, показывать на первых полосах, подвергнуть онлайн-кампаниям дискредитации и сделать известным через Megafon. Эти правительственные продукты — просто слова — делают жертв профессионально радиоактивными, социально неприкосновенными и даже коммерчески непригодными для трудоустройства. Они делают жертв опасными для связи — чтобы вы не привлекли к себе внимание. «Просто слова» дают сигналы о том, с кем можно вести бизнес, с кем можно встречаться, с кем можно взаимодействовать — и с кем нельзя.
Простые слова, распространяемые через гиперактивную пропагандистскую машину, превращают их в смертельное оружие, подобно безобидной воде, сжатой и запущенной, способной резать сталь.
Кто бы добровольно выбрал такой путь? Быть подвергнутым не только унижению, но и изоляции и незначительности? Это требует особого приверженности совести, идеалам, ценностям. Но в демократическом обществе открыто выражать свое мнение не должно быть исключением.
Вы можете перейти, как это произошло с пастором Габором Иваньи, от того, что он был выбран на роль служителя на свадьбе премьер-министра и крестил его детей, к тому, что вашу церковь лишат финансовой жизнеспособности, потому что вы сказали вслух, что происходит в вашей собственной стране. И атаки, с которыми он столкнулся-риторические, административные и юридические-также нанесли урон множеству уязвимых людей, которым он и его организации помогали. Не требуется быть налоговым экспертом, чтобы понять, что этот символичный венгерский лидер не стал бы целью атак, если бы не его политическое несогласие.
Судьи в страхе?
Недавно после своего прибытия в Венгрию, я попытался встретиться с руководителями венгерских судебных учреждений. Мои встречи с председателем ассоциации адвокатов, главой Национального судебного управления, главой Конституционного суда и главой Верховного суда рассматривались как нормальные дипломатические дела. Но одна из встреч, с руководством Национального судебного совета, привела к одной из самых ядовитых кампаний правительства, нацеленных на судей, называющих их предателями… за встречу с послом США. Кампания, ведомая против этих судей, была всеобъемлющей. Она присутствовала в каждом издании, в каждом округе, каждый день, почти три месяца подряд.
Как венгров, так и партнеров венгров. Нам тоже надо признать, что то, что раньше мы относились к рольи глазами, требует чтобы мы смотрели на это напрямую, и отвечали на это непоколебимо.
О
